Еще об одной тайне святого Георгия

Тайна святого Георгия Победоносца

Михаил Кельбё

Среди нас трудно найти человека, не знающего, кто изображен на щите герба России. Кто не слышал про Георгиевский зал в Кремле, не видел его по телевизору? Многим ведомы и Георгиевский крест, и Георгиевская лента, и орден Святого Георгия. Но немало и тех, кто от всего сердца почитают святого великомученика, явившего миру любовь Божию и Его присутствие.

А ведь именно с этим великим подвижником связывал образ главного героя якутского эпоса «Нюргун Боотур Стремительный» и народный писатель Якутии Дмитрий Кононович Сивцев — Суорун Омоллоон. Вполне возможно, что героический эпос олонхо, признанный ЮНЕСКО Шедевром устного и нематериального наследия человечества, таит в себе неизвестные дотоле глубины.

О святом великомученике Георгие Победоносце как о возможном прототипе Нюргуна Боотура размышляет ведущий православную рубрику «Үөһээ дойду» («Вышний мир») в газете «Орто дойду» («Средний мир») писатель Михаил Кельбё.

Как пишет известный писатель, этнограф и историк из тюркского народа в Дагестане Мурад Аджи, имя святого великомученика Георгия Победоносца разные народы произносили по-разному: Джирджис, Гюргий, Юрий, Егорий, Юрай, Иржи, Джордж, Геворг, Ежи, Георг, Уастырджи, Керсаспа, Кедар, Гэсэр, Хызр, Хадир… Касаясь же древнетюркских племен, он приводит особенности и их выговора этого имени: Джарган, Гюрги, Гюрджи, Джюрджи и т. д. Понятное дело, что он приводит их не так, как они звучали на тюркском языке, а их русскую графику. Так что переведя эти выговоры с русской графики на наш якутский как они и звучали, собственно, по-тюркски, их можно написать как Дьарган, Һүргү, Һүрдьү, Дьурдьу и т. д. В таком случае во времена, когда тюрки, имея при различии местных диалектов в общем-то один язык, одну религию, одну культуру, варились в одном цивилизационном котле, почему бы и не допустить, что имя героя нашего самого главного национального культурного достояния — героического эпоса олонхо «Дьулуруйар Ньургун Боотур» («Нюргун Боотур Стремительный») Ньургуна представляет собой не что иное, как позднейшее видоизменение одного из вариантов между «Дьурдьу» и «Дьарганом», — а именно: «Дьургун».

Одной из особенностей якутского языка является его музыкальность. Вся фонетика здесь держится на законе звуковой гармонии, созвучии гласных и согласных. Поэтически окрашенная речь строится в нем на аллитерации, когда слова начинаются с одинаковых гласных и согласных. Поэтому ради такой поэтической окраски многие наши эпические и сказочные персонажи наделены двойными, а то и тройными именами: Кулун Куллустуур, Бэриэт Бэргэн, Үчүгэй Үөдүйээн, Үрүҥ Үкэйдээн, Дьырыбына Дьырылыатта, Кыыс Кыскыйдаан, Мэник Мэнигийээн, Сэһэн Сэрбэкэ, Көрсүө Көөдөкүс, Чээрэ Чээрэкээн, Хайҕамсык Харах Хаан Тойон и т. д. Так что, кто знает, может, приставному имени «Дьулуруйар» («Стремительный») мы обязаны именно этой особенности нашего языка, и наш главный эпический герой первоначально назывался «Дьулуруйар Дьургун Боотур»? Т. е. с определенной степенью вероятности можно предположить, что олонхо этому не менее полторы тысячи лет и первоначально оно сложилось как образец древнетюркской мифологии о Георгие Победоносце.

А почему бы и нет, если иметь в виду, что Георгий Победоносец был самым главным героем в ряду эпосов многих народов? У того же Аджи читаем: «“Уастырджи” — с придыханием произносят осетины, И от этого придыхания сжимается сердце». А грузины и вообще как народ назвались его именем — Георгием (по-английски русское слово «Грузия» так и пишется: «Georgia»), и нынешние власти народов этой страны: аджарцев, гурийцев, картлийцев, кахетинцев, имеретинцев, ингилойцев, лазов, лечхумцев, джавахетинцев, мегрелов, месхетинцев, мохевцев, мтиулов, пшавов, рачинцев, сванов, тушинцев, ферейданцев, хевсуров и чвенебури добиваются, чтобы все государства мира называли их страну не русским словом «Грузия», а именно этим именем святого, любовь к которому соединила эти народы в одну нацию. Да и общего эпоса тибетцев, монголов, бурят и калмыков «Гэсэр» кто не знает? А про наших предков и говорить не надо: если углубиться в их духовный мир более чем полуторатысячелетней давности, то никакой другой народ не почитал его так, как они, и нигде он не имел такого высокого сакрального значения, как у них. «Никто и никогда не пользовался в Великой Степи большей славой и уважением, чем святой Георгий — наш Гюрджи, – пишет Мурад Аджи. – Он — второй после Бога… Мусульманские легенды прямо называют Георгия вечно юным стражем источника жизни… Тенгри и Георгий-Джарган — две звезды на степном небосклоне». Вот так, ни больше, ни меньше. И это не чьи-нибудь слова, а свидетельство, подкрепленное авторитетом широко известного в мире крупнейшего тюрколога.

Есть еще один момент, связывающий Нюргуна Боотура с покровителем наших предков: олонхо про нашего эпического героя, христианские предания и древнетюркская легенда о Георгие Победоносце имеют одну сюжетную основу. Основой этой является спасение от змея царской дочери. По христианскому преданию, в озере вблизи города Бейрута обитал огромный змей, который часто пожирал людей. Жители той местности были язычниками, и они, чтобы умилостивить грозное чудовище, по совету жрецов стали, бросая жребий, отдавать ему в жертву юношей или девушек. Однажды жребий выпал на единственную дочь царя той страны. Ее отвели к берегу озера и привязали. Когда змей вышел из озера, вдруг появился на белом коне святой Георгий и поразил змея копьем. После этого чуда жители той страны приняли христианство и построили церковь в честь святого великомученика Георгия Победоносца. В древней тюркской легенде дракон Аждарха (по-якутски слово «адьырҕаа» означает «злой, свирепый») угрожает городу гибелью. Чтобы спасти народ, горожане ему отдавали на съедение девушек. Герой побеждает Аждарху, спасая жертву — царскую дочь. А наш Нюргун Боотур спасает от змея Уот Усутаакы дочь родоначальника человеческого рода на земле Саха Саарын Тойона (считай, тоже «царскую дочь») Туйаарыму Куо. Кстати, в олонхо этом и намека нет о якутах как об этносе, в нем речь идет о всем человеческом роде, о всем человечестве — обитателях Среднего мира, т. е. мира земного, находящегося между Верхним (небесным) миром и Нижним миром (преисподним), и Нюргун Боотур был спущен с Верхнего мира на Средний для защиты человеческого рода от сил преисподней. Так что в отличие от героев многих других позднейших олонхо — это герой всечеловеческого, вселенского масштаба.

В случае, если прототипом Нюргуна Боотура действительно является Георгий Победоносец, то наскальное изображение всадника в нашем гербе, взятое с ленских скал, может оказаться не кем иным, а именно нашим главным эпическим героем Нюргуном Боотуром. В своей книге о Георгие Победоносце Аджи упоминает о камне в стене одного из армянских монастырей (около часовни Вачагана III Блаженного), на котором изображен всадник, удивительно похожий на тех, что высечены на скалах Алтая и Южной Сибири. Так что эти наскальные изображения скорее были не праздным плодом фантазии их авторов, не забавой, искусством ради искусства от нечего делать, а имели определенное религиозное назначение. Покинув свою изначальную родину — ойкумену общетюркской цивилизации на Алтае и Южной Сибири, наши предки вряд ли враз запамятовали свою тенгрианскую («тенгрианское» буквально означает «вера в Бога», Тенгри, или, по-якутски, Тангара — Единый Бог), так что в этом буквальном значении этого слова и нас, христиан, можно назвать тенгрианцами)) веру, и, возможно, даже и на Лене не сразу расстались с культом Георгия Победоносца-Нюргуна Боотура. Разве не говорит в пользу этого и то, что именно олонхо про Нюргуна Боотура стало для нас олонхо из олонхо, самым крупнейшим памятником нашего героического эпоса, главным духовным достоянием нашей культуры, свидетельством его высоты и величия?

Если согласиться с этим, то остается признать, что, перейдя с каменных скал на щит герба России, наш Нюргун Боотур стал, как у древних тюрков, самым что ни на есть надежным покровителем, стражем нашего государства. «Второй после Бога». Тогда главный зал в сердце нашей родины — в Кремле — Георгиевский зал должен будет называться по-якутски залом Нюргуна. И так же должны будут признаны на якутский лад орден, крест и лента Нюргуна Боотура. И его же увидим мы тогда в скульптуре Георгия Победоносца на мировых часах на Манежной площади.

А теперь встает вопрос: что это за знамя у всадника нашего герба? Ответ на него находим у того же Мурада Аджи: «Именно тюрки на своих знаменах принесли в Европу равносторонний крест». Это говорится о георгиевском кресте, ставшем знаком тенгрианства. Тюрки называли его «арчы». Это слово потом у забывших тенгрианство и впавших в язычество якутов стал обозначать предмет, употребляемый при совершении обряда изгнания злых духов, например, пучок лучинок, береста для окуривания и т. п.

Так что вполне возможно, что прототип Нюргуна Боотура — это Георгий Победоносец, принявший за Христа мученическую кончину, один из тех немногих великих православных святых, великомученик, которого признают и почитают во всем мире.

Статья опубликована в журнале «Якутские Епархиальные Ведомости», № 1, 2012