Талисман Слова

Есть люди, которые видят дальше и яснее других, им открываются горизонты неведомого. Награды и звания обычно обходят этих избранников Судьбы стороной, но их влияние на жизнь общества огромно и со временем проявляется все ярче. Пожалуй, к числу таких людей относится Мурад Эскендерович Аджиев (Мурад Аджи), самобытный исследователь Евразии.

25 лет ведет он исследование, о котором талантливо рассказывает в своих книгах, посвященных предшественнице Руси — степной державе Дешт-и-Кипчак (Великой Степи, Половецкому полю). “Половецкое” прошлое России — тема абсолютно не изученная, для многих она ассоциируется с именем Л. Н. Гумилева, но М. Э. Аджиев выбрал свою нехоженую тропу, которая вывела его на пути Великого переселения народов…

Первую работу на эту тему он написал в разгар перестройки, когда отменили цензуру. Однако ему, успешному ученому, специалисту по Сибири, недвусмысленно дали понять, что такие статьи нежелательны. Упрямец не послушался… За 25 лет он написал шестнадцать (!) книг, не считая переизданий. Выбранный путь определил судьбу человека. Судьбу противоречивую в своих проявлениях, будто выпала она разным людям.

Единственную в своей жизни награду автор выдал себе сам – взял родовую фамилию Аджи. Случилось это после выхода первой книги, рассказывающей о половецких предках. После этого автор был вынужден уйти с работы.

«Я был волен, как ветер, взял псевдоним, точнее, вернул нашу родовую фамилию — Аджи, которую носили дед и прадед. Я считал, что теперь имею право носить ее», – пишет он об этом эпизоде своей жизни.

Если говорить о социальном статусе Мурада Аджи (именно Аджи, не Аджиева), то выглядит он непонятно. Автор, по сути, никто, даже не член Союза писателей России, что, впрочем, и позволило ему сохранить независимость и свободу мысли. Первая книга («Мы — из рода половецкого!») заставила его уйти с работы, за вторую с дружной бранью обрушились СМИ, после третьей книги он, и так редкий гость на ТВ, исчез с экранов, а заодно со страниц газет и журналов. («Литературная Россия» – единственная, кто нарушал запрет.) У него нет ни премий, ни званий, ни наград, нет даже положительных рецензий в прессе. Кто-то старается сделать вид, что такого человека вообще нет.

И вместе с тем автора принимали президенты республик и руководители крупных регионов России, депутаты Госдумы. Его публичные выступления с успехом проходили в разных научных аудиториях, книги автора – в библиотеках престижных учебных заведений, включая Российскую академию государственной службы при Президенте РФ. Труды Аджиева (Adzhiev M. Е.) есть в Библиотеке Конгресса США, Британской библиотеке, Токийской Тойо Бунко и других, они присутствуют в библиотеках ведущих университетов мира: от Токийского до Университетского колледжа Лондона (UCL)… Тут уже не до случайностей.

Если судить по “гамбургскому счету”, не все ученые, позиционируемые в России как выдающиеся, имеют такой результат. Библиотечные каталоги бесстрастно показывают истинный рейтинг исследователя, давая свою оценку его работам.

Но еще красноречивее непроницаемое молчание, которым окружены книги Мурада Аджи. Истоки безмолвия, конечно, и в человеческой зависти, и в крахе старой парадигмы, сохраняемой с советских времен: высказать новое слово в науке по-прежнему разрешено только “генералам”, утвержденным властью. Но, думается, причина немоты намного глубже. Информационная война, развернутая в Интернете и СМИ против исследователя, свидетельствует, что кого-то пугают идеи Мурада Аджи. Отсюда такое обилие заочных дискуссий и ни одного открытого диалога с автором, что бросается в глаза.

Чем не нравятся его книги? Рассуждать можно долго. Разумеется, причина не в научных разногласиях, как утверждают защитники “официальной” истории. Об истинных мотивах неприятия говорит настойчивое желание оппонентов перевести заочные обсуждения в политическую плоскость. А когда речь заходит о политике, не стесняются, здесь все средства хороши. Идеология – серьезное оружие…

В тюркском мире, в том числе и на Руси, никогда не спрашивали, какой ты веры. Веришь в Бога, значит, свой, – считает автор. «Поэтому и не было на Руси межнациональных проблем», – отмечает он. «С Богом!» – шли предки на ратный бой. «Ради Бога!» – они жили… Они были боговерцами, крестианами. Именно “крестианами”, то есть почитающими равносторонний крест».

В Средневековье в борьбе за власть политики Запада стали использовать религию в своих целях, и тогда на земли Дешт-и-Кипчака пришла трагедия — религиозные войны. Это и есть крах тюркской культуры. Начало ему положила инквизиция, которая стала уничтожать следы тюркской культуры в Европе…

Напомню, в восточной поэзии средних веков тюрки были символом “белизны, красоты, изящества, благородства”. Рыцарями духа. И этих-то чистых людей заставляли забыть старую веру, превратив слово “тюрки” в синоним дикости… Смута не сама собой случилась на Руси. Не был случайностью и церковный раскол 1666 года, он довершил начатое, разделив людей на своих и чужих, на поганых и православных, на правоверных и неверных. Так живет с тех пор Россия, в вечной вражде, в непримиримости, без Вечного Синего Неба.

Западу всегда мешал сильный восточный сосед. Осознав себя наследником Дешт-и-Кипчака, может возродиться не только Россия, поставленная на колени, но и государства, которые располагались на территории Великой Степи. Союзники по духу способны обрести неслыханную силу, в сущности, книги Мурада Аджи и просвещают потомков тех, кто когда-то заселял Великую Степь. Вот почему Западу так важно не допустить распространения выводов ученого.

По сути, перед нами национальная идея России, на поиски которой тратятся немалые средства, а она уже разработана. Вывод, к которому подводит автор, обескураживает своей неслыханною простотой: мы были единым народом единой страны. Идея, обоснованная до деталей и высказанная прекрасным литературным языком, дарит надежду. Вот почему в информационной войне, развернувшейся против М. Аджи, так настойчиво мелькает слово “пантюркист”. В советское время обвинение работало безотказно.

Но мало кто знает, пантюркизм не тюркское изобретение, его идеи разработаны в XIX веке в Великобритании, которую пугала активность российской политики на Востоке, внедрял пантюркизм английский разведчик Вамбери.

«Борьбой с пантюркизмом жила царская Россия, жил и СССР, где уничтожали поколения ученых-востоковедов, как косой, косили научные школы, называя лучших людей науки “английскими шпионами”. Вот что такое ярлык “пантюркизма” в России, он до сих пор определяет отношение к тебе общества», – пишет автор…

Но читателей не обманешь, они чувствуют правду. Писатель непостижимым образом заставляет вспомнить то, что живет в нашей генетической памяти, в нашем подсознании, что приходит от дедушек-бабушек. Благодаря его книгам мы и вспоминаем, что объединяло нас и что старательно заставляют забыть.

А забытой оказалось жизнь целого народа, “нашего народа!” – доказывает ученый. Та связь событий, давних и сегодняшних, делает его книги уникальными. Созидательный посыл его творчества ощущают русские и якуты, украинцы и азербайджанцы, башкиры и казахи, узбеки и татары, туркмены и венгры, люди разных национальностей — все они потомки тех, кто много веков назад создавал великую страну Дешт-и-Кипчак и жил с убеждением “Веришь в Бога, значит, свой!” Они пишут письма исследователю на сайт, обсуждают то, что сохранили семейные предания и народная память.

Читательские письма… О таких откликах лишь мечтают. И все же, несмотря на огромное число почитателей его дара, рискну утверждать, работы этого мыслителя еще не прочитаны по-настоящему. “Виной” тому его писательский талант. Книги автора захватывающе интересны, их “глотают”, даже не осознав, какая глубокая работа мысли скрыта за внешней легкостью и красотой письма.

Оторваться от чтения невозможно. Но “проглотив” несколько страниц, понимаешь, надо остановиться, вернуться к началу, осмыслив все заново…

Надо сказать, что М. Э. Аджиев не устает подчеркивать, он – не историк: его исследования выходят за рамки этой науки. Автору, человеку энциклопедических знаний, тесно в ее рамках, его взгляд на мир шире и глубже. Чувствуется хорошая школа, которую он прошел, сотрудничая с журналом «Знание – сила» и другими научно-популярными изданиями.

Здесь и наблюдательность, и пытливость, и безупречная методология научного поиска – все то, без чего невозможны открытия в науке, будь то физика или история. Тот же комплексный подход использован при исследовании далекого прошлого России, вот почему столь убедительна его концепция Великого переселения народов.

Здесь напрашивается параллель с творчеством средневековых восточных поэтов. Не случайно Мураду Аджи так дорог великий Низами, которого он цитирует в своих книгах и о котором так точно сказал выдающийся востоковед Е. Э. Бертельс:

«В его словах — целый клад премудрости, но этот клад охраняет талисман слов, который расколдовать дано не каждому»…

Удастся ли “расколдовать” книги Аджи нашим современникам?

– Текст дается в сокращении. Полный вариант опубликован в журнале «Вестник тюркского мира», 2016, № 1